Хозяйственнику на нарах не место

Мы заключили соглашение с Митрофановым, когда предварительное следствие по уголовному делу в отношении него за уклонение от уплаты налогов было закончено и нам предъявили материалы для ознакомления.

Обвинение было очень серьезное. Неуплата налогов на добавленную стоимость, пользователей автомобильных дорог, содержание жилищного фонда и на имущество составила в общей сложности 1 млн 200 тыс. руб. Митрофанова обвинили в том, что он распорядился денежными средствами (600 тыс. руб.) по своему усмотрению, а обязанность по уплате налогов не выполнил. То есть совершил уклонение от уплаты налогов в особо крупном размере, за что пп. «ч» п. 2 ст. 199 УК РФ предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок от 2 до 7 лет.

Опытный руководитель, начинавший карьеру еще в советские времена директором швейной фабрики, вначале не придал серьезного значения налоговой проверке. Как он мне объяснил: «Я столько на своем веку повидал. За что меня наказывать, я ведь ничего не украл». Поэтому и не пригласил защитника с начала следствия. Да еще и следователь — молодой, приятный парень из разряда «добрых следователей» своим мягким поведением не давал повода к сопротивлению.

Первым моим вопросом было: куда же он потратил деньги, предназначенные для уплаты налога? Оказывается, Митрофанов должен был погасить задолженность по арендной плате за помещение, в котором размещались пошивочные цеха, правительству Москвы. Он получил от арендодателя исковое заявление с суммой задолженности и штрафными санкциями. Если бы суд состоялся, предприятие бы закрыли, а работников выгнали на улицу. В этой ситуации генеральный директор не придумал ничего лучшего, чем пойти на оправданный, по его мнению, производственно-хозяйственный риск? Он потратил немалые средства, но спас предприятие от банкротства, избежал суда, который взыскал бы не только задолженность по аренде, но и штрафы, и госпошлину. Митрофанов предприятие спас, а вот себя……

Как же случилось, что он, опытный хозяйственник, довел производство до такого сложного экономического положения?

Митрофанов работал генеральным директором ООО «Прим» с 1998 г. Дефолт был первым ударом. В этом же злополучном 1998 г. в «Торибанке», у которого была отозвана лицензия, «сгорели» 250 тыс. руб., перечисленные контрагентом по договору. После экономического кризиса в течение 2 лет, в 1998—1999 гг., никакой производственной и торговой деятельности предприятие не осуществляло из-за отсутствия заказчиков. Однако в задолженность по налогам следствие включило даже суммы, образовавшиеся до начала деятельности Митрофанова в должности генерального директора. При этом следователь, подводя хозяйственника под статью, не потрудился конкретно обозначить период образования каждого вида налога и задолженности по ним. В Постановлении о предъявлении обвинения было записано: «В период с 24.04.2000 г. по 29.08.2001 г. Митрофанов имел реальную возможность погасить имеющуюся задолженность перед бюджетом». А о периодах образования и суммах каждой недоимки — ни слова.

Очевидно, что в сумму задолженности были включены налоги, которые по закону не могли быть предъявлены по истечении 3-летнего срока давности (п. 4 ст. 109 НК РФ). Кроме того, у следователя не было никаких оснований приписывать моему подзащитному недоимки, образовавшиеся в период деятельности другого директора. В соответствии со ст. 5 УК РФ «уголовная ответственность за невиновное причинение вреда не допускается».

Тщательный разбор предъ-явленной ко взысканию суммы показал, что в нее также необоснованно включена задолженность, подлежащая уплате до 1 апреля 2002 г., хотя обвинение было предъявлено 29 ноября 2001 г. Видимо, обвинение работало с прицелом на будущее.

Стало очевидно, что сумма недоимки неоправданно завышена.

Для чего это было сделано? Следователю для предъявления обвинения важно было указать особо крупный размер недоимки, превышающей 5000 минимальных размеров оплаты труда (МРОТ). Однако за 10 лет, с 1991 г., в процессе образования задолженностей МРОТ менялся много раз. Однако следователь взял для исчисления самый низкий размер минимальной оплаты труда. Для чего? Понятно! Чтобы показать, что сумма задолженности превышает 5000 МРОТ.

Главный бухгалтер не обратил внимание следователя на то, что в сумму предъявленной недоимки необоснованно была включена как задолженность сумма в размере 260 тыс. руб. — налог на добавленную стоимость без применения льготы. Свою позицию обосновал так: мол, не мог заявить в налоговую инспекцию о праве на льготу в связи с тем, что часть вторая Налогового кодекса была принята позже рассматриваемого налогового периода. Однако исходя из смысла ст. 145 НК РФ организации имеют право на освобождение от исполнения обязанностей налогоплательщика, связанных с исчислением и уплатой налога, если за 3 предшествующих последовательных календарных месяца сумма выручки от реализации товаров превысила в совокупности 1 млн руб. ООО «Прим» вправе было воспользоваться этой льготой. И совсем не важно, заявляли они об этом в налоговую инспекцию или нет: следователь не должен был включать льготируемую сумму в недоимку. Более того, на основании ст. 10 УК РФ часть вторая Налогового кодекса может распространять свое действие на периоды, предшествующие ее принятию. Ведь уголовный закон, устраняющий преступность деяния или иным образом улучшающий положение ли-ца, совершившего преступление, имеет обратную силу. Акты законодательства о налогах и сборах, устраняющие или смягчающие ответственность либо устанавливающие дополнительные гарантии защиты прав налогоплательщиков также имеют обратную силу (п.3 ст. 5 НК РФ).

И вот, отбросив те недоимки, которые вышли за пределы 3-летнего срока исковой давности, те, срок уплаты которых не истек, а также те, которые образовались в период деятельности другого директора, применив льготы, установленные Налоговым кодексом, мы пришли к сумме недоимки в размере 67 тыс. руб.

Квалифицирующий признак состава преступления — крупный размер. По состоянию на январь 2002 г. крупный размер составлял 400 тыс. руб. Обвинение было предъявлено после января 2002 г. Исходя из принципов ст. 10 УК РФ, который, улучшая положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, размер МРОТ следовало применять по ставке, действовавшей на момент предъявления обвинения.

В действиях моего подзащитного Митрофанова состав уголовного преступления отсутствовал. Изложив указанные выше доводы в ходатайстве, адресованном в прокуратуру, мы рассчитывали на справедливый подход. Дело было прекращено.

С нашими доводами согласились.