Автору компенсация — пирату убытки

В числе санкций, применения которых к нарушителю вправе требовать обладатель исключительных авторских и смежных прав, Закон РФ «Об авторском праве и смежных правах» предусматривает выплату компенсации в сумме от 10 до 50 000 МРОТ вместо возмещения убытков или взыскания дохода. Однако смысл этой нормы и механизм ее реализации понятен далеко не всем. Разъяснить их мы попросили юриста Российского авторского общества Вадима Погуляева.

Большинство нарушителей прав на интеллектуальную собственность с целью уклонения от уплаты налогов прибегают в своей деятельности к фальсификации документов, в результате чего установить истинные тиражи незаконно выпущенного произведения и полученные от их реализации доходы практически невозможно. Автор (или исполнитель), не имеющий за спиной мощной юридической и экономической поддержки, вряд ли способен раскрутить всю сложную цепочку произведенных ответчиком махинаций, а следовательно, лишен возможности доказать размер понесенных им убытков и тем самым отстоять в суде свои требования.

Вот здесь-то и приходит на помощь пп.5 п.1 ст.49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» от 9 июля 1993 г. N 5351—1 (в ред. от 19 июля 1995 г.), освобождающий правообладателя от доказывания размеров понесенных убытков и позволяющий взамен их возмещения потребовать выплаты компенсации в размере от 10 до 50 000 МРОТ. Какую конкретно компенсацию в этих пределах просить, выбирает он сам. Однако законодатель наделил судебные органы правом объективной оценки совершенного правонарушения, указав на то, что размер компенсации определяется не иначе как по усмотрению суда.

К сожалению, какой-либо единой системы определения размера компенсации до настоящего момента не существует. Отсутствует в российском гражданском процессуальном законодательстве и такое понятие, как судебный прецедент. В результате размер взыскиваемой в различных судах компенсации за аналогичные правонарушения кардинально различается. Мало того, зачастую присужденные ко взысканию суммы не только не соответствуют требованиям истца, но даже не способны покрыть понесенные им в связи с производством дела затраты.

Думается, этого бы не происходило, если бы суды при определении размера компенсации руководствовались четкими критериями. Таковыми, на мой взгляд, могут служить количество и грубость допущенных нарушений, их последствия и другие имеющие значение обстоятельства (например, пытался ли нарушитель решить конфликт с правообладателем мирным путем, либо, игнорируя претензии, продолжал осуществлять бездоговорное использование произведений).

Из-за неправильного трактования нормы ст.49 Закона РФ «Об авторском праве…» не только ошибочно определяется размер компенсации. Возникали, например, ситуации, когда суд вместо требуемой истцом компенсации взыскивал с ответчика убытки, то есть в нарушение норм гражданского процессуального права самовольно изменял исковые требования.

Довольно показательным примером того, как суды относятся к норме о взыскании компенсации, является следующий случай.

В 1997 г. Басманным судом Москвы было вынесено решение о взыскании с крупной фирмы — производителя аудио- и видеопродукции компенсации в размере 150 МРОТ за нарушение имущественных и неимущественных прав автора Б. при использовании созданных им фотографий на буклете видеокассеты. Вынося решение и определяя сумму компенсации, суд принял во внимание количество незаконно использованных произведений (фотографий) и тираж видеокассеты.

Ответчик, естественно, не согласился с таким поворотом дела и в своей кассационной жалобе указал на тот факт, что из решения суда не следует, каким именно образом были учтены тираж носителя и количество фотографий. Суд якобы должен был исследовать вопрос о конкретном размере нанесенного автору ущерба, а затем соотнести его с требуемой суммой компенсации. Для того чтобы «помочь» правосудию, ответчик добровольно представил отчеты о тиражах выпущенной видеокассеты и даже помог рассчитать приблизительный размер имущественных потерь истца (естественно, отличающийся от цены иска), который суд не принял во внимание, тем самым, по мнению ответчика, нарушив нормы материального права.

Как это ни парадоксально, но Московский городской суд, проигнорировав положения ст.49 Закона РФ «Об авторском праве…», согласился с такими доводами, и материалы дела были возвращены на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Председатель Мосгорсуда и городская прокуратура оснований для принесения протеста на это определение не нашли. В результате восстановление нарушенных имущественных прав истца затянулось на несколько лет, поскольку «праведный» ответчик — верный помощник Фемиды вдруг перестал являться по повесткам, а изложенная в определении городского суда позиция стала надежным препятствием для заочного рассмотрения дела.

Оно сдвинулось с мертвой точки лишь в начале 2000 г. Основанием для этого послужило Информационное письмо «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» Президиума ВАС РФ от 28 сентября 1999 г. N 47. В п.13 Письма совершенно четко было указано, что компенсация, установленная пп.5 п.1 ст.49 Закона, подлежит взысканию при доказанности правонарушения, а не убытков.

Несмотря на то, что Письмо носит рекомендательный характер, изложенная в нем позиция, подкрепленная доводами представителя истца, была принята Басманным судом. Доводы же адвоката потерпевшего автора сводились к следующему.

1. Названные в пп.пп. 3, 4, 5 п.1 ст.49 Закона РФ «Об авторском праве…» меры (взыскание дохода, возмещение убытков и выплата компенсации) применяются исключительно по выбору обладателя авторских и смежных прав (абз.2 пп.6 п.1 ст.49 Закона). Если бы автор требовал возмещения убытков или взыскания дохода, ему потребовалось бы доказать наличие этих убытков у себя или факт получения дохода ответчиком и их конкретный размер. Однако в иске были заявлены требования именно о выплате компенсации, размер которой согласно Закону не нуждается в доказывании, а устанавливается автором по своему усмотрению.

2. Согласно ст.16 Закона РФ «Об авторском праве…» права на воспроизведение и распространение являются отдельными правомочиями автора, которые на основании ст.ст.30—31 Закона могут быть переданы только по авторскому договору с выплатой авторского вознаграждения. На вкладыше к видеокассете было воспроизведено и распространялось 13 произведений (фотографий). Договор с автором ответчик не заключил, вознаграждение не выплачивалось. Таким образом, было допущено сразу 26 нарушений имущественных прав истца (13 нарушений права на воспроизведение и 13 — на распространение) и 1 неимущественное — право на имя. Следовательно, ответчик допустил самое малое 27 нарушений авторских прав истца. Если же принять во внимание тираж выпущенных носителей, то количество нарушений будет просто огромным, поскольку даже воспроизведение одного произведения в одном экземпляре без разрешения автора в соответствии с действующим законодательством будет являться нарушением имущественных прав творца.

Согласно пп.5 п.1 ст.49 Закона минимальный размер компенсации за одно нарушение авторских прав — 10 МРОТ. Так что требуемый в иске размер компенсации не был взят «жадным» автором с потолка, а является вполне обоснованным (хотя Закон и не требует такого обоснования).

В результате практически через 3 года справедливость восторжествовала. Басманный суд Москвы вынес заочное решение о взыскании с ответчика компенсации в той же самой сумме, что и в 1997 г. — 150 МРОТ.