Незамечаемые отношения

Раздел: Гражданское право

31 декабря 2010 | 12:02

В процессе жизнедеятельности членов общества рождаются и прекращаются некоторые отношения, которые иногда удачно либо неудачно закрепляются в действующем законодательстве, в данном случае в законодательстве гражданском.

Подчас эти взаимоотношения остаются за границами внимания правоведов, потому что не вписываются в логику их теоретических догм. Причем оторваться от существующих юридических представлений никто из наших маститых цивилистов не желает.

Для решения практических задач необходимо расставить «пограничные столбы», которые, хотя бы в первом приближении, давали бы юристу-практику возможность понять, где право есть, а где его нет. При этом в качестве критерия («пограничного столбика»), за которым находится неписаное право, берется критерий «ничтожности», установленный государством.

То есть, если взаимоотношения граждан осуществляются вопреки критерию ничтожности сделки, предусмотренному в гражданском и ином законодательстве, то эти отношения, естественно, не регулируются законодательством. Но эти отношения объективно существуют, и граждане с завидной регулярностью создают эти отношения и участвуют в них.

А теперь рассмотрим группы отношений, преодолевая «ничтожность» которых граждане вторгаются в сферу неписаного права. При этом соответствующие «столбики» будут выбраны из действующего Гражданского кодекса РФ.

Отношения, касающиеся статуса субъекта гражданских отношений

Как мы с вами выяснили, к неписаным отношениям следует относить отношения, находящиеся за «частоколом» норм права, прописанных в следующих статьях ГК РФ.

В частности п. 3 ст. 22 ГК РФ предписывает гражданам не отказываться полностью или частично от правоспособности или дееспособности под «страхом ничтожности» таких действий. По сути, под «ничтожностью» следует понимать критерий, разграничивающий право и иные отношения.

Думаю, перечисленные ниже отношения следует также сортировать исходя из разумности таких отношений. Естественно, что на практике вряд ли кто-нибудь из граждан добровольно объявит себя дееспособным. Но действий гражданского характера, осуществляемых лицами с фактическими ограничениями дееспособности, весьма много. Пример — возьмем действия имущественного содержания, совершаемые гражданами с объективными ограничениями воли — алкоголиками, лицами весьма преклонного возраста и т.п. При этом на практике весьма часто их действия не признаются не порождающими юридических последствий.

Или возьмем п.3 ст. 71 ГК РФ, в соответствии с которым участник товарищества не может отказаться от ознакомления с документацией по ведению дел товарищества. А почему бы и нет? Такая договоренность, но не в рамках, конечно, гражданско-правовых отношений, может, естественно, иметь место. И вряд ли такая договоренность противоречит основам правопорядка или нравственности.

В другом случае — п.2 ст.77 ГК РФ — гражданин не имеет права отказаться выйти из полного товарищества. Однако на практике это возможно. Допустим — я возьму и откажусь. При этом мои действия вне права будут иметь весьма существенные последствия правовые, поскольку, не выходя из товарищества, я должен следовать требованиям, предусмотренным для участников полного товарищества.

К примеру, п.п. 1 и 2 ст. 170 ГК РФ запрещают гражданам с точки зрения гражданского права совершать мнимые и притворные сделки. При этом понятно, что «мнимость» и «притворность» определяются государством, а не самими гражданами, считающим себя свободными в своих действиях. Получается так, что гражданин свободен настолько, насколько разрешит ему государство. Вопрос в том, что оно понимает под свободой своих граждан. Однако вернемся к указанным сделкам. Думаю, подключив воображение, под мнимую или притворную сделку можно подвести любую сделку, совершаемую участниками гражданского оборота.

Допустим, контрагент по договору исполнил свою обязанность по передаче стороне по сделке предмета сделки в конкретный момент времени. Но соответствующее вознаграждение им получено в другой, более поздний момент времени. Тогда получается, что между сторонами по договору имели место отношения кредитования. В связи с этим давайте признавать такую сделку притворной. На практике этого, к счастью, именно в таких случаях, когда все очевидно, — не делается. Просто нужно помнить, что государство имеет весьма сильный рычаг воздействия на участников гражданских отношений.

В ст.ст. 171 и 172 ГК РФ предусмотрено, что не порождают правовых последствий действия, совершенные гражданином, признанным недееспособным, вследствие психического расстройства, а также лицом, не достигшим 14 лет. К сожалению, такие действия подчас совершаются и порождают соответствующие правовые последствия. В данном случае следует признать, что установленные государством ограничения для таких лиц весьма разумны, однако на практике не всегда реализуемы, поскольку по внешнему виду трудно определить степень «ограничения» дееспособности.

В соответствии с п. 2 ст.188 ГК РФ лицо, выдавшее доверенность, может во всякое время отменить доверенность или передоверие, а лицо, которому доверенность выдана, — отказаться от нее. При этом соглашение об отказе от этих прав ничтожно. Однако наличие такого соглашения на практике возможно, хотя государственной защиты при нарушении этого соглашения осуществляться не будет.

Кроме того, в ст.ст.346, 350, 358, 572, 592, 596,731, 837, 842, 933, 977, 1033, 1045, 1048, 1051 ГК РФ содержатся иные положения, в той или иной степени касающиеся участника гражданских отношений. При этом отношения, находящиеся за пределами «ничтожности», в принципе могут осуществляться участниками гражданского оборота. Но в случае разногласий государственная защита осуществляться не будет.

Уместно привести Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ по конкретному делу. Истец посчитал, что его гражданские права были нарушены, и обратился за защитой к государству(суду). Однако истец мог и не обращаться в суд, следуя, допустим, договоренностям с контрагентом по договору.

Итак, акционерное общество обратилось в арбитражный суд Москвы с иском о применении последствий ничтожной сделки кредитного договора, заключенного с коммерческим банком. Решением арбитражного суда исковые требования удовлетворены.

Суд установил, что кредитный договор является ничтожной сделкой в силу ст.168 ГК РФ, поскольку сумма сделки превышала 50 процентов балансовой стоимости активов предприятия-заемщика. На совершение этой сделки согласия собрания акционеров общества не дано, следовательно, нарушен п.2 ст.79 Федерального закона «Об акционерных обществах». Постановлением апелляционной инстанции решение арбитражного суда оставлено без изменения.

Федеральный арбитражный суд Московского округа своим постановлением оставил решение и постановление апелляционной инстанции в силе.

В принципе до момента рассмотрения дела Президиумом Высшего Арбитражного Суда сделка была признана ничтожной. Но если бы истец не обратился в арбитражный суд, его имущественное положение осталось бы прежним.

Однако Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации признал сделку действительной по соответствующему протесту.

Хотя решение Президиума ВАС РФ несколько выходит из контекста данной статьи, его следует привести полностью.

В протесте заместителя Председателя Высшего Арбитражного Суда РФ предлагалось все названные судебные акты отменить, в удовлетворении иска отказать.

Президиум счел, что протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следовало из материалов дела, между коммерческим банком и акционерным обществом был заключен договор на предоставление заемщику кредита в сумме 1 млн длр. со сроком возврата в течение 6 месяцев под 24 процента годовых.

Факт предоставления кредита подтверждался банковскими документами и заемщиком не оспаривался. Кредит использован ответчиком для оплаты товаров по контрактам, заключенным с иностранными фирмами, то есть на цели, предусмотренные кредитным договором в рамках обычной хозяйственной деятельности общества.

Отнесение судебными инстанциями кредитного договора к крупным сделкам, подпадающим под действие ст.ст.78 и 79 Федерального закона «Об акционерных обществах», является ошибочным.

Исходя из смысла ст.819 ГК РФ под кредитом следует понимать предоставление банком или иной кредитной организацией денежных средств заемщику на условиях платности, возвратности и срочности.

В то же время определение стоимости имущества, являющегося предметом крупной сделки, осуществляется по правилам ст.77 Федерального закона «Об акционерных обществах». А именно, одним из критериев такой сделки является цена приобретаемого или отчуждаемого

Заключение сторонами договора на предоставление кредита не предполагает установления цены на приобретаемое имущество, поскольку по такому договору передаются денежные средства. Сам по себе кредит не может рассматриваться как приобретение или отчуждение заемщиком своего имущества. Следовательно, этот вид сделки не подпадает под действие ст.ст.78, 79 Федерального закона «Об акционерных обществах».

В соответствии с п.14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 апреля 1997 г. N 4/8 «О некоторых вопросах применения федерального закона „Об акционерных обществах“ установленные ст.ст.78 и 79 названного Закона нормы, определяющие порядок заключения акционерным обществом крупных сделок, не распространяются на сделки, совершаемые обществом в процессе осуществления обычной хозяйственной деятельности (связанные с приобретением сырья, материалов, реализацией готовой продукции и т.п.), независимо от стоимости имущества, приобретаемого или отчуждаемого по такой сделке.

При таких обстоятельствах в удовлетворении требований о признании кредитного договора ничтожной сделкой и о применении последствий недействительности сделки было отказано.

Отношения, связанные с ограничением или устранением ответственности

В соответствии с п.3 ст.75, п.2 ст.400, п.4 ст.401 ГК РФ соглашение участников гражданских отношений об устранении или ограничении ответственности ничтожно. Думается, стороны могут предусмотреть такое условие в договоре, однако в этом случае они должны ему следовать под угрозой краха умаления их деловой репутации, поскольку государство в данном случае неисправного субъекта (с точки зрения данного условия) защитить не может.

Отношения, касающиеся соблюдения основ правопорядка или нравственности

Согласно ст.169 ГК РФ сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна. В этом случае, как упоминалось в первой части статьи, я не призываю к нарушению основ правопорядка или нравственности. Вопрос в том, что считать соответствующей основой.

В ст. ст. 144, 165, 186, 429, 574, 576, 618, 820, 836, 1028 ГК РФ содержатся правила, касающиеся формы сделок. Думаю, на практике при несоблюдении формы возможна реализация гражданских отношений. Но как всегда, встает вопрос о защите прав в случае возникновения спора. Следовательно, возможны действия граждан без соблюдения формы, но при отсутствии могущего возникнуть спора.

Конечно же подходы к проблеме определены схематично. Таковы требования жанра газетной статьи. Но я бы посчитал свою задачу выполненной, если кто-то из читателей задумается над написанным, попытается поразмышлять об отношениях, которые объективно существуют, но не включены в гражданское законодательство. Возможно, кто-то из вас найдет более простые и совершенные критерии определения этих отношений. Я надеюсь на это.

В процессе жизнедеятельности членов общества рождаются и прекращаются некоторые отношения, которые иногда удачно либо неудачно закрепляются в действующем законодательстве, в данном случае в законодательстве гражданском.

Подчас эти взаимоотношения остаются за границами внимания правоведов, потому что не вписываются в логику их теоретических догм. Причем оторваться от существующих юридических представлений никто из наших маститых цивилистов не желает.

В прошлом номере весьма схематично обозначены некоторые отношения, бытующие в гражданском обществе, но не регламентированные действующим гражданским законодательством. Как выделить большую часть отношений, возникающих в практической деятельности граждан, но не отрегулированных государством?

Для решения практических задач необходимо расставить «пограничные столбы», которые, хотя бы в первом приближении, давали бы юристу-практику возможность понять, где право есть, а где его нет. При этом в качестве критерия («пограничного столбика»), за которым находится неписаное право, берется критерий «ничтожности», установленный государством.

То есть, если взаимоотношения граждан осуществляются вопреки критерию ничтожности сделки, предусмотренному в гражданском и ином законодательстве, то эти отношения, естественно, не регулируются законодательством. Но эти отношения объективно существуют, и граждане с завидной регулярностью создают эти отношения и участвуют в них. А теперь рассмотрим группы отношений, преодолевая «ничтожность» которых граждане вторгаются в сферу неписаного права. При этом соответствующие «столбики» будут выбраны из действующего Гражданского кодекса РФ.

Отношения, касающиеся статуса субъекта гражданских отношений

Как мы с вами выяснили, к неписаным отношениям следует относить отношения, находящиеся за «частоколом» норм права, прописанных в следующих статьях ГК РФ.

В частности п. 3 ст. 22 ГК РФ предписывает гражданам не отказываться полностью или частично от правоспособности или дееспособности под «страхом ничтожности» таких действий. По сути, под «ничтожностью» следует понимать критерий, разграничивающий право и иные отношения.

Думаю, перечисленные ниже отношения следует также сортировать исходя из разумности таких отношений. Естественно, что на практике вряд ли кто-нибудь из граждан добровольно объявит себя дееспособным. Но действий гражданского характера, осуществляемых лицами с фактическими ограничениями дееспособности, весьма много. Пример — возьмем действия имущественного содержания, совершаемые гражданами с объективными ограничениями воли — алкоголиками, лицами весьма преклонного возраста и т.п. При этом на практике весьма часто их действия не признаются не порождающими юридических последствий.

Или возьмем п.3 ст. 71 ГК РФ, в соответствии с которым участник товарищества не может отказаться от ознакомления с документацией по ведению дел товарищества. А почему бы и нет? Такая договоренность, но не в рамках, конечно, гражданско-правовых отношений, может, естественно, иметь место. И вряд ли такая договоренность противоречит основам правопорядка или нравственности.

В другом случае — п.2 ст.77 ГК РФ — гражданин не имеет права отказаться выйти из полного товарищества. Однако на практике это возможно. Допустим — я возьму и откажусь. При этом мои действия вне права будут иметь весьма существенные последствия правовые, поскольку, не выходя из товарищества, я должен следовать требованиям, предусмотренным для участников полного товарищества.

К примеру, п.п. 1 и 2 ст. 170 ГК РФ запрещают гражданам с точки зрения гражданского права совершать мнимые и притворные сделки. При этом понятно, что «мнимость» и «притворность» определяются государством, а не самими гражданами, считающим себя свободными в своих действиях. Получается так, что гражданин свободен настолько, насколько разрешит ему государство. Вопрос в том, что оно понимает под свободой своих граждан. Однако вернемся к указанным сделкам. Думаю, подключив воображение, под мнимую или притворную сделку можно подвести любую сделку, совершаемую участниками гражданского оборота. Допустим, контрагент по договору исполнил свою обязанность по передаче стороне по сделке предмета сделки в конкретный момент времени. Но соответствующее вознаграждение им получено в другой, более поздний момент времени. Тогда получается, что между сторонами по договору имели место отношения кредитования. В связи с этим давайте признавать такую сделку притворной. На практике этого, к счастью, именно в таких случаях, когда все очевидно, — не делается. Просто нужно помнить, что государство имеет весьма сильный рычаг воздействия на участников гражданских отношений.

В ст.ст. 171 и 172 ГК РФ предусмотрено, что не порождают правовых последствий действия, совершенные гражданином, признанным недееспособным, вследствие психического расстройства, а также лицом, не достигшим 14 лет. К сожалению, такие действия подчас совершаются и порождают соответствующие правовые последствия. В данном случае следует признать, что установленные государством ограничения для таких лиц весьма разумны, однако на практике не всегда реализуемы, поскольку по внешнему виду трудно определить степень «ограничения» дееспособности. В соответствии с п. 2 ст.188 ГК РФ лицо, выдавшее доверенность, может во всякое время отменить доверенность или передоверие, а лицо, которому доверенность выдана, — отказаться от нее. При этом соглашение об отказе от этих прав ничтожно. Однако наличие такого соглашения на практике возможно, хотя государственной защиты при нарушении этого соглашения осуществляться не будет.

Кроме того, в ст.ст.346, 350, 358, 572, 592, 596,731, 837, 842, 933, 977, 1033, 1045, 1048, 1051 ГК РФ содержатся иные положения, в той или иной степени касающиеся участника гражданских отношений. При этом отношения, находящиеся за пределами «ничтожности», в принципе могут осуществляться участниками гражданского оборота. Но в случае разногласий государственная защита осуществляться не будет.

Уместно привести Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ по конкретному делу. Истец посчитал, что его гражданские права были нарушены, и обратился за защитой к государству(суду). Однако истец мог и не обращаться в суд, следуя, допустим, договоренностям с контрагентом по договору.

Итак, акционерное общество обратилось в арбитражный суд Москвы с иском о применении последствий ничтожной сделки кредитного договора, заключенного с коммерческим банком. Решением арбитражного суда исковые требования удовлетворены.

Суд установил, что кредитный договор является ничтожной сделкой в силу ст.168 ГК РФ, поскольку сумма сделки превышала 50 процентов балансовой стоимости активов предприятия-заемщика. На совершение этой сделки согласия собрания акционеров общества не дано, следовательно, нарушен п.2 ст.79 Федерального закона «Об акционерных обществах». Постановлением апелляционной инстанции решение арбитражного суда оставлено без изменения.

Федеральный арбитражный суд Московского округа своим постановлением оставил решение и постановление апелляционной инстанции в силе. В принципе до момента рассмотрения дела Президиумом Высшего Арбитражного Суда сделка была признана ничтожной. Но если бы истец не обратился в арбитражный суд, его имущественное положение осталось бы прежним.

Однако Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации признал сделку действительной по соответствующему протесту. Хотя решение Президиума ВАС РФ несколько выходит из контекста данной статьи, его следует привести полностью.

В протесте заместителя Председателя Высшего Арбитражного Суда РФ предлагалось все названные судебные акты отменить, в удовлетворении иска отказать. Президиум счел, что протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следовало из материалов дела, между коммерческим банком и акционерным обществом был заключен договор на предоставление заемщику кредита в сумме 1 млн длр. со сроком возврата в течение 6 месяцев под 24 процента годовых.

Факт предоставления кредита подтверждался банковскими документами и заемщиком не оспаривался. Кредит использован ответчиком для оплаты товаров по контрактам, заключенным с иностранными фирмами, то есть на цели, предусмотренные кредитным договором в рамках обычной хозяйственной деятельности общества.

Отнесение судебными инстанциями кредитного договора к крупным сделкам, подпадающим под действие ст.ст.78 и 79 Федерального закона «Об акционерных обществах», является ошибочным. Исходя из смысла ст.819 ГК РФ под кредитом следует понимать предоставление банком или иной кредитной организацией денежных средств заемщику на условиях платности, возвратности и срочности. В то же время определение стоимости имущества, являющегося предметом крупной сделки, осуществляется по правилам ст.77 Федерального закона «Об акционерных обществах». А именно, одним из критериев такой сделки является цена приобретаемого или отчуждаемого.

Заключение сторонами договора на предоставление кредита не предполагает установления цены на приобретаемое имущество, поскольку по такому договору передаются денежные средства. Сам по себе кредит не может рассматриваться как приобретение или отчуждение заемщиком своего имущества. Следовательно, этот вид сделки не подпадает под действие ст.ст.78, 79 Федерального закона «Об акционерных обществах». В соответствии с п.14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 апреля 1997 г. N 4/8 «О некоторых вопросах применения федерального закона „Об акционерных обществах“ установленные ст.ст.78 и 79 названного Закона нормы, определяющие порядок заключения акционерным обществом крупных сделок, не распространяются на сделки, совершаемые обществом в процессе осуществления обычной хозяйственной деятельности (связанные с приобретением сырья, материалов, реализацией готовой продукции и т.п.), независимо от стоимости имущества, приобретаемого или отчуждаемого по такой сделке.

При таких обстоятельствах в удовлетворении требований о признании кредитного договора ничтожной сделкой и о применении последствий недействительности сделки было отказано.

Отношения, связанные с ограничением или устранением ответственности

В соответствии с п.3 ст.75, п.2 ст.400, п.4 ст.401 ГК РФ соглашение участников гражданских отношений об устранении или ограничении ответственности ничтожно. Думается, стороны могут предусмотреть такое условие в договоре, однако в этом случае они должны ему следовать под угрозой краха умаления их деловой репутации, поскольку государство в данном случае неисправного субъекта (с точки зрения данного условия) защитить не может.

Отношения, касающиеся соблюдения основ правопорядка или нравственности

Согласно ст.169 ГК РФ сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна. В этом случае, как упоминалось в первой части статьи, я не призываю к нарушению основ правопорядка или нравственности. Вопрос в том, что считать соответствующей основой.

В ст. ст. 144, 165, 186, 429, 574, 576, 618, 820, 836, 1028 ГК РФ содержатся правила, касающиеся формы сделок. Думаю, на практике при несоблюдении формы возможна реализация гражданских отношений. Но как всегда, встает вопрос о защите прав в случае возникновения спора. Следовательно, возможны действия граждан без соблюдения формы, но при отсутствии могущего возникнуть спора.

Конечно же подходы к проблеме определены схематично. Таковы требования жанра газетной статьи. Но я бы посчитал свою задачу выполненной, если кто-то из читателей задумается над написанным, попытается поразмышлять об отношениях, которые объективно существуют, но не включены в гражданское законодательство. Возможно, кто-то из вас найдет более простые и совершенные критерии определения этих отношений. Я надеюсь на это.

О сайте

РиелторМы — команда специалистов в области права и недвижимости. Наш сайт поможет Вам не запутаться в сложном и несовершенном мире недвижимости, а также сделает явным то, что ранее Вам казалось сложным и непонятным.

Важно

Новое