Адвокат и «секретные материалы»

Раздел: Правосудие и правопорядок

26 августа 2011 | 14:09

«Тише, тише, что он прячет? Если прячет, это значит: тайну прячет он от нас», — пелось в мюзикле по мотивам популярной сказки. Но если отдельные куклы и проявляли безразличие к чужим секретам, их примеру не могут последовать адвокаты, которым приходится сталкиваться с фактами засекречивания оперативными службами и следователями материалов предварительного следствия. Воспрепятствовать этому адвокат сможет не всегда. Однако общие правила работы по таким делам и возможные пути собственного вмешательства в этот процесс в интересах клиента знать необходимо. Своими наблюдениями по данному вопросу мы попросили поделиться московского адвоката, члена Межреспубликанской коллегии Владимира СЕРГЕЕВА.

Введение в практику уголовно-правового расследования новых методов поиска доказательств, в т.ч. с использованием всевозможных технических и иных средств, применяемых при проведении оперативно-розыскной деятельности (далее — ОРД), к сожалению, не повлекло принципиальных изменений уголовно-процессуального закона. Это привело к тому, что органы, осуществляющие ОРД по поручениям следователей и прокуроров самостоятельно, засекречивают практически все свои материалы, а органы предварительного следствия по существующим правилам секретного делопроизводства, получая материалы об ОРД с грифом «секретно», оказываются вынужденными или засекречивать в целом уголовные дела, где эти материалы подшиваются, или вообще не подшивать их в дело и «прятать» в папках с «наблюдательными» («надзорными») производствами.

Следственные органы и органы, осуществляющие ОРД, в настоящее время, помимо многочисленных ведомственных нормативных актов, руководствуются рядом правовых норм, определяющих порядок засекречивания уголовных дел и работы с секретными материалами. Аналогичные нормы имеются и в органах прокуратуры (см., например, Перечень сведений, подлежащих засекречиванию в органах прокуратуры РФ, утвержденный Приказом Генерального прокурора РФ от 5 марта 1997 г. N 1с, и Положение о работе с секретными материалами, документами, делами, введенное в действие Приказом ГП РФ от 10 июня 1998 г. N 33).

Прежде всего хотелось бы обратиться к ст.5 Закона РФ «О государственной тайне» (от 21 июля 1993 г. N 5485—1 в ред. от 6 октября 1997 г.), которая в п.4 устанавливает в числе сведений, составляющих государственную тайну, сведения в области разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности (далее речь будет идти только об ОРД). При этом Законом четко очерчен круг конкретных сведений, которые представляют государственную тайну. Аналогичным образом регламентируется данный вопрос Указом Президента РФ «Об утверждении Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне» от 30 ноября 1995 г. N 1203 (в ред. от 24 января 1998 г.).

В соответствии со ст.12 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ (в ред. от 20 марта 2001 г.) сведения об используемых или использованных при проведении негласных оперативно-розыскных мероприятий силах, средствах, источниках, методах, планах, результатах ОРД, о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих ОРД, и о лицах, осуществляющих им содействие на конфиденциальной основе, а также об организации и тактике проведения ОРД составляют государственную тайну и подлежат рассекречиванию только на основании постановления руководителя органа, осуществляющего ОРД.

Не подлежат отнесению к государственной тайне и засекречиванию сведения: о чрезвычайных происшествиях и катастрофах; о фактах нарушения прав и свобод; о фактах нарушения законности органами государственной власти и их должностными лицами и некоторые другие сведения (ст.7 Закона N 5485—1).

Итак, даже беглый анализ указанных норм свидетельствует, что практически каждое негласное мероприятие, проведенное органом, осуществляющим ОРД по уголовному делу, подлежит засекречиванию. Ведь так или иначе, но хоть одно из названных выше сведений, составляющих государственную тайну, обязательно присутствует при проведении мероприятия (задействованные силы, используемые средства, применяемые методы, полученные результаты ОРД и т.д.). Из этого вытекает, что в последующем и все уголовное дело станет секретным со всеми вытекающими из этого последствиями.

Можно ли как-либо ограничить такое положение? Да, можно.

Во-первых, сам Закон о гостайне требует осознанного и достаточно серьезного подхода к проблеме засекречивания материалов. В ст.6 говорится, что обоснованность отнесения сведений к государственной тайне и их засекречивание заключаются в установлении путем экспертной оценки целесообразности засекречивания конкретных сведений, вероятных экономических и иных последствий этого акта, исходя из баланса жизненно-важных интересов государства, общества и граждан. Например, по поручению следственного органа проведены такие оперативно-розыскные мероприятия, как наведение справок, опрос, наблюдение, обследование помещений и участков местности. В мероприятиях принимал участие ряд сотрудников оперативных служб милиции, и по результатам составлен соответствующий документ. Формально данный документ может быть засекречен. Но, если подойти к этому акту с точки зрения оценки последующих последствий такого засекречивания (усложнение процедуры проведения предварительного следствия и судебного рассмотрения дела, работы с материалами уголовного дела обвиняемым, адвокатом да и самим следователем и т.д.), то, конечно же, ни о каком засекречивании не может быть и речи.

Во-вторых, там, где полученная информация в любом случае должна быть засекречена (например, о лицах, сотрудничавших на конфиденциальной основе с органом, осуществлявшим ОРД, или применяемых спецсредствах), памятуя о требованиях ст.6 Закона, документ о результатах ОРД хотя и засекречивается в установленном порядке, однако в таком виде он остается в самом органе. Для следователя же составляется итоговая справка о результатах ОРД без раскрытия секретной информации, если она не представляет интереса для дела. Такой метод очень часто применяется оперативными органами во взаимоотношениях со следствием.

В-третьих, если не удалось поступить так, как указано, следователь, прокурор, суд вправе сами поставить вопрос перед органом, засекретившим тот или иной документ, о рассекречивании сведений по основаниям и в порядке, предусмотренных ст.ст.13, 14 Закона о гостайне.

В-четвертых, даже и по поступившему в суд засекреченному уголовному делу никто не обязывает суд в любом случае назначать закрытое судебное заседание. Изучив дело и не найдя в нем сведений, составляющих государственную тайну, которые необходимо было бы исследовать при выяснении состава инкриминируемого обвиняемому преступления, судья вправе назначить открытые слушания по делу. Возникает вопрос: а как же быть с подшитыми в деле секретными документами? Исходя из собственной практики участия в подобных судебных процессах скажу, что не всякий подшитый в дело документ относится к предмету доказывания. Не всякий документ, даже если он и относится к исследуемому вопросу, необходимо в любом случае оглашать при исследовании доказательств.

И, наконец, если в судебном заседании не обойтись без оглашения одного или нескольких документов, содержащих сведения, составляющие государственную тайну, суд может на период такого оглашения удалить присутствующих в зале суда посторонних лиц, оставив только участников процесса. Во всяком случае процессуальный закон ему этого не запрещает. Указанным действием суд как раз и обеспечивает баланс прав подсудимого и интересов государства, охраняемых Законом о гостайне.

Однако оговорюсь, что указанные выше действия нестандартны, а наши же государственные чиновники, в т. ч. следователи, судьи, прокуроры, как правило, мыслят шаблонно, по инструкциям, которые к тому же толкуются ими весьма вольно и расширительно, и побудить их действовать иначе — искусство великое есть.

Кроме того, с запросами о рассекречивании сведений, отнесенных к государственной тайне, вправе обращаться в соответствующие органы и граждане, в т. ч. подозреваемые, обвиняемые, подсудимые и их адвокаты.

Уклонение должностных лиц от рассмотрения такого запроса по закону влечет за собой административную (дисциплинарную) ответственность в соответствии с действующим законодательством. Хотя мне, например, не известно ни одного факта такой ответственности. Но, главное, есть норма, на которую можно сослаться в случае необходимости.

Обоснованность отнесения сведений к государственной тайне может быть обжалована также в суд. Важно только, чтобы процедуры такого обжалования по возможности были выполнены до назначения судебного заседания по делу. Если же с заявлением об обжаловании обвиняемый или его защитник обращаются в процессе судебного заседания, на период рассмотрения такого заявления основное судебное следствие по делу должно быть приостановлено. При признании судом необоснованности засекречивания сведений эти сведения подлежат рассекречиванию в указанном выше порядке (ст.15 Закона), т.е. по постановлению органа, засекретившего эти сведения.

Однако, как правило, по такому достаточно сложному пути редко кто идет. Суды руководствуются ч.1 ст.18 УПК РСФСР, обязывающей разбирательство дел осуществлять в открытых судебных заседаниях, за исключением случаев, когда это противоречит интересам охраны государственной тайны, в интересах охраны гостайны вынуждены ограничивать права подсудимых. Поскольку поступившему в суд уголовному делу гриф «секретно» или «совершенно секретно» присваивается следственным органом, суд не вправе сам рассекретить тот или иной материал. А поэтому, как правило, по ним назначаются закрытые слушания, что нередко приводит к ненормальным взаимоотношениям сторон при слушании дела, смещению акцентов в эмоциональную сторону и т.д.

Дело в том, что нередко в материалах многих таких дел отсутствуют какие-либо сведения, которые согласно ст.12 Закона об ОРД, по существу, составляют государственную тайну и подлежат засекречиванию. Оперативные органы и следователи таким способом нередко «прячут» грубые нарушения законности при проведении ОРД и следствия, нарушения прав человека, недостойные методы допросов, очных ставок, применения технических средств, фальсификацию материалов и другие злоупотребления.

Бывает, что в подобных делах просматривается наличие сведений о криминальном характере бизнеса потерпевших, на сторону которых порой становятся правоохранительные органы и спецслужбы, осуществлявшие ОРД. Незаконными оперативно-розыскными действиями, возбуждением уголовного дела и засекречиванием его от широкого круга лиц, которые могли бы положительно повлиять на результат следствия, милиция, спецслужбы фактически защищают указанный выше криминальный бизнес и его представителей, что на «деловом» сленге называется «берут под свою крышу». Все внимание следствия в подобных делах оказывается сконцентрированным только на действиях обвиняемого, так называемый «потерпевший» же оказывается абсолютно защищенным, ибо здесь засекреченность дела выступает дополнительным ресурсом в его пользу.

В судебных заседаниях в связи с этим разворачиваются насыщенные глубоким драматизмом сцены, в которых преданные суду люди, их защитники пытаются всеми силами добиться открытых слушаний, а суды им в этих попытках всячески отказывают. Между тем засекреченность дел и проведение в связи с этим закрытых судебных процессов серьезным образом и совершенно неоправданно, с точки зрения защиты государственных секретов, ограничивают не только процессуальные права подсудимых, но и вообще гарантированные Конституцией РФ и международными нормами права человека и гражданина.

В частности, Конституция РФ, международные правовые нормы по правам человека, федеральные законы требуют от государства предоставления лицам, вовлекаемым в сферу уголовного судопроизводства, адекватных гарантий защиты их прав и свобод.

Право каждого на справедливый и гласный суд закреплено в таких важнейших международно-правовых актах, как Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Международный пакт о гражданских и политических правах и Факультативный протокол к нему, принятые Генеральной Ассамблеей ООН 16 декабря 1966 г. Эти документы вместе со Вторым Факультативным протоколом, принятым в 1989 г., имеют общее название — Международный билль о правах человека. Советом Европы 4 ноября 1950 г. принята Европейская конвенция о правах человека и основных свободах, которая закрепила аналогичные стандарты прав человека в Европе.

Согласно ч.1 ст.11 Всеобщей декларации прав человека «каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его невиновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты». Таким образом, в данной норме идет речь о трех основных критериях справедливого суда: презумпции невиновности, праве на защиту, праве на гласное рассмотрение дела.

В рамках рассматриваемой проблемы остановимся на последнем критерии. Что такое «право на гласное рассмотрение дела»? Ответить на это можно афоризмом — «справедливость не только должна иметь место, но должно видеть, что она имеет место». Для того чтобы люди верили в закон, необходимо, чтобы закон применялся гласно и чтобы все имели возможность видеть, как он действует. Если же суд имеет закрытый характер, то гарантии соблюдения основных прав человека уменьшаются. Таким образом, указанная часть ст.11 обязывает государства демонстрировать справедливое надлежащее применение закона. Публичность судебных процессов служит не только интересам сторон, но интересам общественности в целом: для обеспечения доверия к правосудию.

В соответствии со ст.10 Всеобщей декларации прав человека «каждый человек для определения его прав и обязанностей и для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения имеет право, на основе полного равенства, на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом».

Следует заметить, что нормы указанной Декларации действуют непосредственно и требование прямого действия обращено не только к законодателям стран-участниц, но и к правоприменителю. Для правоприменителя, в данном случае — суда, они выступают в форме обязанности принять законное решение при назначении судебного заседания — открытого или закрытого.

Думаю, излишне говорить, что засекреченность всех материалов полностью исключает публичность рассмотрения дела и ограничивает возможности подсудимого и его адвокатов по преданию огласке незаконных методов ведения следствия по делу и других данных в целях привлечения на свою сторону общественности, правозащитных организаций, средств массовой информации и использования иных не запрещенных законом способов защиты. Это крайне необходимо в конкретных условиях, когда вина обвиняемого в инкриминируемых ему деяниях бывает совершенно не доказана обвинением, а требования об объективности расследования полностью проигнорированы следственным органом и прокурором.

Необходимо учесть, что нередко имеющиеся в деле секретные сведения, например, аудиозаписи телефонных переговоров, видеозаписи, из-за которых бывает засекречено все уголовное дело, в ходе оперативно-розыскных мероприятий получаются с грубыми нарушениями п.2 ст.8 Закона N 144-ФЗ, но «проводятся» по делу как полученные якобы самим потерпевшим. Делается это с целью придания им доказательственной силы, хотя такие записи добываются без соответствующего судебного решения и постановления органа, осуществляющего оперативно-розыскные мероприятия. Прокуроры и суды в подобных случаях исходят из презумпции, что каждый гражданин (в данном случае речь идет о потерпевшем) вправе производить аудио- или видеозапись своих разговоров с другими лицами и представлять эти записи в суд в качестве доказательств.

Но подобные «доказательства», если они присутствуют в материалах, на самом деле не могут представлять собой сведения, составляющие государственную тайну, и быть засекреченными. В связи с этим подсудимым и его адвокатами должен ставиться вопрос об исключении их из доказательственной базы по делу и рассекречивании в установленном порядке материалов дела.

В соответствии со ст.13 Закона N 5485—1 основанием для рассекречивания сведений является изменение объективных обстоятельств, вследствие которых дальнейшая защита сведений, составляющих государственную тайну, является нецелесообразной. Ориентируясь на эту норму права, обвиняемый, подсудимый, адвокат вопросы перед следователем, прокурором и судом о рассекречивании таких дел, как указано выше, должны ставить заблаговременно. А в случае отказа в этом обжаловать такие решения в установленном судебном порядке. В соответствии с Законом N 5485—1 (ч.3 ст.10, ч.2 ст.7, ч.4 ст.15) обвиняемый и его адвокаты, наряду с правом на обжалование незаконности засекречивания информации, могут также обжаловать в суд действия должностных лиц, ущемляющих их право на информацию.

Обращаю внимание на то, что человек, его права и свободы согласно ст.2 Конституции РФ являются высшей ценностью. Права и свободы граждан определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием. Исходя из этих конституционных положений и определяя средства и способы установления истины по делу, суд должен использовать лишь те из них, которые в конкретной правоприменительной ситуации исключают возможность несоразмерного ограничения прав и свобод подсудимого.

Рассмотрение дела в закрытом судебном заседании по соображениям секретности находящихся в деле материалов ОРД, особенно там, где фактически никакой секретностью, как говорится, и не пахнет, нарушает равенство граждан перед законом и судом, не согласуется с обязанностью государства обеспечить приоритет прав и свобод человека, а также не допускать их ущемления и предпочтения им даже самых важных общественных, ведомственных и иных интересов.

Такого рода ограничения на практике всегда считаются несоразмерными.

Необходимо иметь в виду, что с 1999 г. ст.8 Закона N 144-ФЗ стала требовать проведения ОРД, которые ограничивают конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также на неприкосновенность жилища, только на основании судебного решения и при наличии информации. Теперь по Закону оперативно-служебные документы, отражающие результаты ОРД, должны в обязательном порядке представляться суду (судье), прокурору, осуществляющему надзор за законностью оперативно-розыскной деятельности, следователю и органу дознания, в производстве которых находится уголовное дело. Указанные правовые новеллы расширяют возможности обвиняемых и их адвокатов на обращения с требованиями о принятии мер к рассекречиванию уголовных дел к прокурорам.

В описанных выше условиях важное значение в отстаивании прав человека приобретает собственная настойчивость и последовательность обвиняемого. А также смелость, грамотные действия и стойкость его адвоката, способного не только на формальные действия по обжалованию незаконных методов следствия и судебного разбирательства, но и на привлечение на свою сторону как можно большего числа правозащитников, общественности, средств массовой информации и других рычагов влияния на беззакония и произвол.

(Настоящий материал подготовлен на основе собственного опыта автора по защите ряда предпринимателей и граждан в секретных уголовных делах, расследуемых прокуратурой г. Москвы, военной прокуратурой Московского военного округа, Главной военной прокуратурой, Следственным управлением ГУВД Москвы).

О сайте

РиелторМы — команда специалистов в области права и недвижимости. Наш сайт поможет Вам не запутаться в сложном и несовершенном мире недвижимости, а также сделает явным то, что ранее Вам казалось сложным и непонятным.

Важно

Новое