Долги надо отдавать

На предприятии введено внешнее управление в июле 1998 г. Установленный судом валютный долг внесен в реестр требований кредиторов в рублях по курсу 4 рубля за 1 доллар. В июле 2000 г., вопреки возражениям кредитора, заключено мировое соглашение с условием оплаты 50 процентов долга. Несмотря на возросший курс доллара, сумма долга в рублях оставлена в реестре без изменений. Как отражается валютный долг в реестре и как он оплачивается при мировом соглашении, конкурсной продаже имущества?

Федеральный закон от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» не содержит норм, регулирующих вопросы внесения в реестр и оплаты задолженности в иностранной валюте. На практике валютные требования кредиторов к должнику, который не является кредитной организацией, арбитражный управляющий вносит в реестр требований в рублях по курсу на день объявления должника банкротом.

Вместе с тем ст.4 Закона о банкротстве предусматривает, что размер денежных обязательств по требованиям кредиторов считается установленным, если он подтвержден вступившим в законную силу решением суда или документами, свидетельствующими о признании должником этих требований. Таким образом, если в решении суда указано, например, «взыскать 1000 долларов США», либо «взыскать 1000 долларов США в рублевом эквиваленте на день исполения решения», то именно в таком размере требования являются «установленными». Любые изменения размера требований, а именно внесение в реестр валютных требований в рублях по курсу на день объявления должника банкротом, противоречат не только ст.4 Закона о банкротстве, но и ст.7 АПК РФ, предусматривающей обязательность судебных актов для всех организаций, должностных лиц и граждан.

Таким образом, по нашему мнению, требования в иностранной валюте должны учитываться в реестре и оплачиваться в полном соответствии с резолютивной частью решения суда.

В то же время ст.122 Закона о банкротстве предусматривает, что мировое соглашение может содержать условия об удовлетворении требований кредиторов «иными способами», то есть в мировом соглашении может быть предусмотрено удовлетворение валютных требований по курсу, например, на день объявления должника банкротом.

Однако для «валютного» кредитора, голосовавшего «против», такие условия могут быть допустимы в соответствии с п.3 ст.122 Закона о банкротстве только при условии, что они не будут хуже, чем для конкурсных кредиторов той же очереди, голосовавших «за». Это означает, что вышеуказанные нами условия мирового соглашения возможны, если в одной очереди с «валютным» кредитором находятся только такие же «валютные» кредиторы, голосовавшие «за», либо в очереди «валютного» кредитора отсутствуют иные кредиторы.

В любом случае все вышесказанное относится к кредитору, который добился внесения в реестр своих валютных требований в соответствии с резолютивной частью решения суда. В ином случае его требования по реестру уже не считаются валютными.

Хотелось бы отметить, что отсутствие специальной нормы в отношении валютных требований оставляет не решенными многие вопросы, в том числе следующие:

1) как определить число голосов кредитора, требования которого внесены в реестр в валюте либо в эквиваленте на день исполнения решения?
2) каким образом арбитражный управляющий должен оплачивать внесенные в реестр требования, выраженные в иностранной валюте?

Попытаемся ответить на данные вопросы.

Представляется, что при определении голосов «валютного» кредитора должен приниматься в расчет курс валюты на дату проведения собрания. Только такое «плавающее» число голосов позволит соблюсти интересы как самого «валютного» кредитора (при повышении курса иностранной валюты), так и других кредиторов (при понижении).

В соответствии со ст. 47 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 119-ФЗ «Об исполнительном производстве», в случае отсутствия у должника денежных средств в рублях для погашения долга в рублях, судебный пристав обязывает банк осуществить продажу иностранной валюты, принадлежащей должнику. Таким образом, кредитор получает денежные средства в той валюте и в том размере, которые указаны в резолютивной части решения.

Было бы желательно, чтобы по аналогии с данной нормой поступал и арбитражный управляющий при необходимости погашения валютного долга. Однако в данном случае вступают в силу нормативные ограничения валютных операций. Поэтому, скорее всего, для погашения долга валютой потребуется разрешение Банка России.

Возможно, более целесообразным для арбитражного управляющего будет обратиться в суд с заявлением в порядке ст.205 АПК РФ об изменении способа исполнения решения, а именно просить суд изложить резолютивную часть решения так, чтобы позволить арбитражному управляющему перечислить кредитору денежные средства в рублях в размере, достаточном для приобретения соответствующей суммы в валюте на внутреннем валютном рынке. Перечисление денежных средств именно в таком размере (а не в эквиваленте по курсу Банка России) позволит исполнить решение суда и обеспечит соблюдение прав и законных интересов кредитора.

К сожалению, настолько «идеальные» взаимоотношения «валютного» кредитора и арбитражного управляющего чрезвычайно редки в практической жизни. Тем не менее хотелось бы посоветовать «валютному» кредитору, несмотря на несовершенство законодательства, отстаивать свои права, используя все имеющиеся законные способы, и в первую очередь обжалование действий арбитражного управляющего в суд.