Россия в тени

Мы привыкли к тому, что основным законом страны является Конституция. Однако есть мнение, что основным законом является всеобщее и непреложное правило «все продается и все покупается». Утверждать вслед за писателем-фантастом, что Россия пребывает во мгле, было бы преувеличением, но значительная часть ее населения неплохо чувствует себя в тени.

Мнение это принадлежит авторам недавно изданной Российским государственным гуманитарным университетом книги «Теневая Россия» Игорю Клямкину и Льву Тимофееву. Поскольку эта книга заявлена не как публицистика, а как экономико-социологическое исследование, есть смысл поговорить о методах анализа и правомочности выводов. Игорь Клямкин и Лев Тимофеев провели специальную пресс-конференцию, приуроченную к выходу книги в свет. Познакомим читателей с аргументацией и комментариями самих авторов.

Что же побудило их взяться за такое специфическое исследование, на каких материалах основаны выводы исследователей?

Базой для анализа послужили данные, полученные с помощью репрезентативной общероссийской социологической выборки в 83 городских населенных пунктах и сельских районах страны, а также материалы более чем ста углубленных интервью, взятых у жителей Ростовской, Рязанской, Новгородской областей и городов Москвы, Ростова-на-Дону, Уфы, Костромы, Иваново. Методология таких опросов была разработана действующим в РГГУ центром по изучению нелегальной экономической деятельности. Интервьюирование респондентов проводилось с сентября 1999 г. по май 2000 г. О чем же поведали «герои нашего времени», фигурирующие в книге в целях сохранения анонимности под условными инициалами? Какие обобщения делают авторы по данным своего исследования? Хотя ответы на эти вопросы при желании можно найти в книге, попробуем дать некоторое резюме по материалам вышеупомянутой пресс-конференции. А заодно поразмышлять над тем, могут ли вообще претендовать на полноту и достоверность подобные интервью, насколько приемлем для серьезного научного исследования явно прослеживаемый в книге синтез публицистических приемов с социологическими методами.

КТО ВЫ, НЕЗНАКОМКА?

«Это не просто книга — это некое предъявление незнакомой страны. Имя этой страны — Россия. Но это не та Россия, которая видна на карте мира и представители которой заседают в ООН. Живет эта страна по совершенно другим законам. Основной закон этой неведомой страны: здесь все покупается и продается — и освобождение от воинской обязанности, и приговор суда. Гражданин не только может выкупить свои конституционные права, но зачастую просто вынужден это делать» — так, весьма образно, презентовал свой труд Лев Тимофеев. — Например, если официально в России продажа земли запрещена, то в той стране, которую мы вам предъявляем, землю можно купить, а иногда и вместе с ее хозяевами. Но наиболее ходовым товаром здесь является решение чиновника».

Можно, разумеется, поспорить с автором, так ли уж незнакома нам эта «незнакомка»? Но коль скоро авторы предъявляют нам, как было сказано, «первый опыт системного анализа теневых отношений», своего рода путеводитель по теневой России, написанный по свидетельствам самих жителей этой страны, и при этом делают вывод, что практически все население является операторами нелегального теневого рынка — такая Россия, действительно, несколько экстравагантна для восприятия. Может быть, дело в специфической авторской трактовке самих понятий «теневая экономика» и «теневые экономические отношения»? По мнению исследователей, эти термины, являющиеся опорными понятиями в их работе, хотя и имеют широкое хождение, в научной литературе используются редко. В научных трудах чаще используется принятое в западной научной литературе понятие «неформальная экономика», принятое как базовое обозначение хозяйственной деятельности, разворачивающейся за пределами действующих юридических норм, то есть вне регистрации и фискального учета.

Между тем, по мнению исследователей, российская действительность заставляет «перевернуть с ног на голову» западные представления о том, как возникает и функционирует неформальная экономика. В России, в отличие от Запада, она возникает не за пределами действующего закона, как независимая частная инициатива, а непосредственно — в недрах официального правового порядка. Во многих случаях именно официальный статус дает оператору нелегального рынка право распоряжаться теми или иными благами, превращая это право в предмет купли-продажи. Поэтому коррупция и теневая деятельность в России, как считают авторы, — это два имени одного и того же явления. Именно перетаскивание нерыночных статусных возможностей чиновников различных рангов в рыночную «тень» позволяет говорить о данной системе экономических отношений как о теневой экономике. Российская система теневых отношений есть не что иное, как приватизированное государство.

Разумеется, с этой формулировкой авторов можно соглашаться или спорить, но отрицать определенную специфику российской нелегальной (теневой) экономики вряд ли приходится, учитывая действительно всеобъемлющие полномочия отечественной бюрократии и слабость едва народившихся рыночных институтов.

Однако все эти дефиниции и формулировки больше относятся к теории, чем к практике. Кто и как может, например, измерить степень коррумпированности общества? Тут-то авторы и дают слово своим анонимным героям, представляющим, по их мнению, вполне репрезентативный срез российского общества.

ИЗ ТЕНИ В ТЕНЬ ПЕРЕЛЕТАЯ

Из ста одиннадцати человек, согласившихся беседовать с авторами, сто восемь, то есть подавляющее большинство, рассказали о фактах собственного соприкосновения с теневой средой. А публика интервьюировалась весьма разношерстная: 4% опрошенных представляли малый и средний бизнес, 21% хотели бы открыть свое дело, но пока не имеют возможности это осуществить (исследователи назвали эту категорию «ПРЕДпредприниматели»), 67% вовсе не желали бы заниматься бизнесом и 8% затруднились с ответом о своем отношении к бизнесу.

Вовлеченность в нелегальные экономические отношения у респондентов оказалась неодинаковой. Исследователи разделили их на четыре группы.

1. «Теневики», то есть люди, непосредственно включенные в нелегальные связи и готовые в этом признаться.
2. «Включенные наблюдатели» — те, кто находится в теневой среде, наблюдает ее изнутри, но о собственном участии в нелегальных сделках не упоминает.
3. «Наблюдатели со стороны» — респонденты, которые судят о тех или иных проявлениях теневой экономики, не будучи сами в нее включенными или не решаясь в этом признаться.
4. «Жертвы» (они же одновременно и разовые «включенные наблюдатели») — люди, пострадавшие от коррупционеров и теневиков, но с ними никак не связанные.

Понятно, что эта градация во многом условна. Однако, как отметил один из исследователей Игорь Клямкин, до начала опросов было мнение, что люди ничего говорить не будут и тема теневых отношений закрыта для исследователей, по крайней мере с помощью методологии интервьюирования. «Но оказалось, что мы в своем недоверии к народу ошибались», — подчеркнул автор.

Действительно, тексты интервью изобилуют такими реалистичными подробностями, которые, как говорится, нарочно не придумаешь. Детально описываются такие жизненные ситуации, что рассказчиков трудно заподозрить в лукавстве.

Вот выдержки из некоторых «повестей».

— За сессию для студентов объявляется прейскурант, — рассказывает двадцатидвухлетний ростовский студент. — Сами преподаватели об этом не говорят напрямую, но всегда находятся такие студенты (или лаборанты кафедр), которые начинают агитировать остальных студентов, чтобы они скидывались деньгами.

Не правда ли, знакомая до боли картина? Это ведь не просто констатация горького факта, но и описание реальной технологии взимания поборов, вполне безопасной для конечных получателей. Такие вот «технические» детали и позволяют поверить в достоверность исследования и правомочность выводов, сделанных авторами.

А вот еще колоритная зарисовка с натуры.

— Если чиновники решат лишних деньжат на нас подзаработать, тут ведь неподкопаешься, -делится своимигорестями шестидесятивосьмилетний директор госптицесовхоза из Новгородской области.

— Судите сами. Санэпидемстанция раньше проверяла наш магазин раз в месяц, потом два раза, потом раз в десять дней — потому что за каждый анализ надо платить. Все научились делать деньги! Так же и сертификация продукции: раньше ее делали раз в год, полтора миллиона старыми платили, теперь уже два раза — по семь тысяч......

Как говаривал классик, по форме все правильно, а по сути — издевательство.

— Вообще, решение чиновника — основной товар на рынке этой страны, имя которой — теневая Россия, — полагает Игорь Клямкин. — А поскольку чиновники контролируют здесь все стороны жизни — экономическую, политическую, социальную, — то государство и общество превратились в грандиозный черный рынок. Государство и рынок стали синонимами, и пока либералы спорят о путях рыночных реформ в России официальной, рынок давно уже поглотил государство в теневой России. Мало того, здесь не только свои правила и свои рыночные законы, здесь и своя валютная система, основу которой составляет всем хорошо известная черная наличность.

Показательна в этой связи таблица 1, суммирующая ответы респондентов на вопрос о том, как они обычно расплачиваются за бытовые услуги (ремонт квартиры, телевизора, стиральной машины, строительные работы и т.д.). Как можно судить из ответов, наши рядовые граждане отнюдь не щепетильны. Ну не требуют они квитанций, предпочитая отстегнуть «положенное» из рук в руки. И еще при этом на что-то жалуются!

МЕНТАЛИТЕТ — ДЕЛО ТОНКОЕ

А кстати, как реагируют граждане на существующий порядок вещей, собираются ли искать защиты от несправедливости?

Любопытны в этом плане две таблицы, которые в принципе освещают одну и ту же тему, но подают ее как бы в разных ракурсах.

В таблице 2 даны варианты ответов на следующий вопрос: если органы государственной власти или местного самоуправления приняли по какому-то вопросу несправедливое для вас решение, как, на ваш взгляд, можно надежнее всего восстановить справедливость и отменить такое решение?

А следующая таблица 3 — это ответы на вопрос в несколько иной плоскости: если, не дай Бог, возникнет угроза вашему имуществу или угроза физического насилия, чью защиту вы сочли бы наиболее надежной?

Думается, какие-либо комментарии к этим таблицам излишни — респонденты весьма четко выражают свое отношение к способности государственных структур защитить их от невзгод криминального характера или чиновничьего произвола.

Впрочем, среди ряда пессимистических выводов исследователи выражают и определенный оптимизм — по их мнению, предпринимательским слоям уже надоел теневой союз с чиновниками, и по крайней мере в малом бизнесе и индивидуальном предпринимательстве вызрела установка на выход из системы теневых экономических отношений. Это означает, что появляется альтернатива всесилию бюрократии.

При переходе от коммунистических порядков к демократическому обществу одними лишь административными актами невозможно разрушить ту глубоко укоренившуюся в сознании людей модель поведения, когда стирается сама грань между криминальным и легальным. Поэтому не случайно, что исследователи оперируют не макроэкономическими показателями или официальной статистикой экономической преступности, а пытаются зондировать состояние нынешнего менталитета россиян, определить, наметились ли какие-либо сдвиги в общественном сознании за минувшее десятилетие продекларированных реформ.

По-видимому, в таком взгляде на проблему есть своя логика.