Чистота активов важнее чистоты намерений

Каждый охотник желает знать, где сидит фазан, и всякий юрист любит, чтобы предъявленные им исковые требования удовлетворялись. Но иногда исполнительный лист обходится дорогой ценой: даже если решение суда предопределено, победитель порой чувствует себя так, как будто ему в трех инстанциях отказали в иске о восстановлении на работе беременной (или чувствовал бы, если бы не различные обстоятельства).

Именно так могли бы чувствовать себя многочисленные представители негосударственного пенсионного фонда «Лукойл-Гарант» после рассмотрения апелляционной жалобы ЗАО «Московская независимая вещательная компания ТВ-6» на решение Арбитражного суда города Москвы о его ликвидации в 6-месячный срок — суд вынужден был так поступить по причине неудовлетворительного состояния чистых активов, которым так и не удалось придать мало-мальски приличный вид, требуемый ст. 99 ГК РФ и ст. 35 Федерального закона «Об акционерных обществах» от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ (в ред. от 7 августа 2001 г.). Триумф обернулся для фонда хорошей трепкой, т. к. адвокат ответчика, не имея никаких шансов на удовлетворение жалобы (тем более в апелляции), сделал все, чтобы истец пожалел о своей явке.

Прежде чем начать рассмотрение дела, судьям под председательством О. И. Демьяновой пришлось дважды менять зал — Арбитражный суд еще не видел такого стечения журналистов, которые не могли пропустить разгрома единственной в России независимой телекомпании, хотя справедливость требует уточнить, что речь идет о единственной телекомпании, не зависимой от правительства.

Разрабатывая тактику защиты, адвокат А. Рахмилович не мог не понимать, что иск «лукойлов» основан на действующем, хотя и не слишком умном законодательстве: если ст. 99 ГК РФ ограничивается указанием на то, что общество в такой ситуации подлежит ликвидации, то ст. 35 Закона N 208-ФЗ особо оговаривает, что иск по данным основаниям может быть предъявлен в т. ч. акционером общества. Хотя из новой редакции Закона N 208-ФЗ данная норма удалена (на подобный аховый случай предусмотрено лишь, что кредиторы вправе потребовать от общества досрочного прекращения или исполнения обязательств и возмещения им убытков, а орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц, либо иные государственные органы или органы местного самоуправления, которым право на предъявление такого требования предоставлено федеральным законом, вправе предъявить в суд требование о ликвидации общества), изменения будут введены в действие только с 1 января, а обратной силы им благоразумно не придали. Не слишком существенно и то обстоятельство, что за текущий год чистые активы ответчика резко пошли в гору благодаря передаче обществу в дар некоей полезной модели — дед-лайн в данном случае это окончание финансового года (второго и последующего), а 1 июля, когда назначенная Арбитражным судом экспертиза показала превышение активов над минимальным размером уставного капитала, окончанием года считаться не может, поэтому успехи нового руководства ЗАО могли только испортить настроение судьям, которым предстояло угробить популярную и полную творческих сил компанию, но не дать основания для отказа в иске.

После пристрелки — ходатайства ответчика о привлечении к участию в деле учредителей (среди них затесалось несколько физических лиц, в т. ч. печально известный гражданин Березовский), на которых решением Арбитражного суда была возложена обязанность заняться ликвидацией любимого детища, — и его отклонения (причем лукойлы немало повеселили публику, подав по поводу ходатайства напечатанный заранее отзыв, как если бы умели читать в сердцах), — адвокат А. Рахмилович нанес истцу удар в единственное не прикрытое броней Закона N 208-ФЗ место, обратив внимание суда на то, что предъявляя иск о ликвидации, «Лукойл-Гарант» злоупотребил правом, осуществляя его вопреки назначению. На обозрение суда были предложены протоколы внеочередного собрания акционеров 14 мая 2001 г., где претендент на должность директора ЗАО от «Лукойл-Гаранта» Москвин заявил, что считает положение ЗАО удовлетворительным и пообещал, что при условии его назначения ЗАО получит прибыль не менее 15 млн долларов. Еще один гражданин нефтяного происхождения Бережной обещал, что в случае назначения Москвина иск о ликвидации ТВ-6 будет отозван. Следовательно, иск является лишь средством, с помощью которого миноритарный акционер предполагал навязывать свою волю обществу. Адвокат указал, что у акционера не может быть имущественного интереса в ликвидации курицы, несущей золотые яйца, и просил суд отменить решение, ссылаясь на то, что злоупотребление правом влечет отказ в его защите.

Представитель истца, как бы желая подыграть ответчику, завел речь о том, что «интерес истца носит не только процессуальный, но и производный материальный характер». Требование закона является императивным, истец не может им пренебречь, а его «обращение в суд является классическим примером незлоупотребления правом». О том, что у ответчика дела пошли на лад, по мнению представителя, говорить рано, т. к. годового баланса еще нет, а злоупотребления ответчик не доказал.

Терпеливо выслушав яркую речь представителя, судья Демьянова обратилась к нему: «Вот вы говорите, что ответчик не доказал злоупотребления.... Но в протоколе действительно указано, что С. Л. Москвин считает деятельность общества удовлетворительной. А Бережной сказал, что цель иска состоит в том, чтобы влиять на решение. Как бы вы могли оценить эти данные?» «А он не знал истинного масштаба проблем ТВ-6, — пришел на выручку представителю 2-й представитель (далее 2-й ПИ), — только потом была проведена экспертиза. А сейчас нам вообще нечего влиять. Цель наша процессуальна». «Что значит — процессуальна? — насторожилась судья. — Ваши права нарушены?» «Мы находимся в рамках Закона об акционерных обществах, — туманно пояснил представитель. — Наше требование не носит материального характера».

Считая позицию истца все еще не вполне ясной, на помощь 2-му ПИ пришел 3-й ПИ: «У нас требований не имеется. Мы не знаем, какие там активы». «А зачем вы тогда ликвидируете общество?» — удивилась председательствующая. «Объясню. Мы надеялись на прибыль, — заявил 3-й ПИ. — И в протоколе сказано не так. Только при условии своего назначения Москвин обещал прибыль. А раз его не назначили, какая же может быть прибыль.... Что касается Бережного, то его выступление надо понимать так, что он как гендиректор не хотел бы эти меры принимать. Но за ним стоит Пенсионный фонд. Это был бы подарок».

Повисло тягостное молчание, которое прервал 2-й ПИ, полагавший, что произведенное истцом благоприятное впечатление следовало бы еще немного усилить. Он заявил, что истец, не удовлетворившись экспертизой, которую заказал суд, заказал еще одну экспертизу относительно активов ТВ-6. И в результате стало ясно, что приобретенная ответчиком полезная модель стоит не так дорого, как ошибочно посчитал судебный эксперт. Председательствующая, по-видимому, все еще находившаяся под впечатлением от признания истца в том, что он не имеет материального интереса в иске, и, следовательно, большой вопрос, нарушены ли его права и имеет ли истец право на иск, охотно обратилась ко 2-му ПИ с вопросом о допустимости предложенных им новых доказательств, в частности, заявляет ли он ходатайство о приобщении данных экспертизы к делу. «Нет, я не заявляю ходатайства», — с недоумением ответствовал 2-й ПИ. «А зачем вы это сказали?» — не унималась председательствующая. «Я хотел проинформировать», — еще больше удивился непонятливости судьи 2-й ПИ. «Я так поняла — вы это сказали для публики», — подвела итог председательствующая.

До сих пор адвокат Рахмилович сидел, потирая руки, т. к. ПИ самостоятельно занимались укреплением позиции ответчика, но тут был вынужден вступить с вопросом о том, нес ли истец убытки в результате деятельности ЗАО. «Мы считали, что имели право на прибыль», — огрызнулся 3-й ПИ. «А прямые убытки были?» — гнул свою линию адвокат. «Вы, вероятно, сослались на упущенную выгоду», — прервала затянувшееся молчание судья, но и этим не смогла расшевелить ПИ. «Не можете ответить», — добродушно констатировал адвокат. «Я ответил ровно столько, сколько сказал», — подал наконец голос 3-й ПИ.

Дальнейшие вопросы адвоката были направлены на то, чтобы опровергнуть мнение ПИ об императивном требовании ликвидации, которое, как и любое исковое требование, может быть предъявлено при условии нарушения прав истца, но, видя, что представители замкнулись в гордом молчании, председательствующая благожелательно попросила адвоката: «Не надо их пытать».

Злоупотребления истца отошли на второй план, пока судьи какое-то время исследовали вопрос о налоге на прибыль с полезной модели, изменившей положение с активами, который, как заверил адвокат, уплачен в полном объеме, но затем сами собой всплыли, когда 3-й ПИ ополчился на еще бытующее мнение об исключительности телекомпании, ни на чем, по его словам, не основанное, «есть всего-навсего обыкновенная коммерческая организация». «В случае принятия предложения Москвина об избрании его директором ТВ-6 вы бы не стали ее ликвидировать?» — непонятно зачем уточнил член судебной коллегии. «Да Боже упаси», — не счел нужным вилять 2-й ПИ.

После вялой дискуссии по поводу правомерности вынесения судом первой инстанции определения о запрете ответчику отчуждать имущество — адвокат убедительно показал, что до исключения из реестра юридическое лицо сохраняет свою правоспособность, 3-й ПИ высказал мнение о том, что ответчик мог бы в противном случае осуществлять «увод чистых активов, как на металлургических комбинатах», а судья отметила, что ликвидационная комиссия и в этом случае могла бы работать (лица, участвующие в деле, настолько устали, что даже не обратили внимание на заботу истца о чистых активах, которые, согласно его позиции, настолько незначительные, что само общество подлежит ликвидации), — судьи остались для недолгого совещания. Это время корреспондент «БА» использовал, чтобы задать адвокату Рахмиловичу вопрос: чем можно объяснить, что на заявленные им ходатайства представители истца подают отпечатанные отзывы — сообразительностью указанных представителей или недостаточной защитой телефонных линий в России? Адвокат разъяснил, что в отсутствие доказательств он не может дать ответ на этот вопрос.

Через несколько минут судьи огласили постановление — и решение, и определение оставить без изменения, а жалобу без удовлетворения. Чего, впрочем, и следовало ожидать.

Как можно понять из материалов дела, мнение о том, что «Лукойл-Гарант» является простым орудием в руках тех, кому журналисты ТВ-6 стоят поперек горла, было бы не совсем верным; учитывая мечты власть предержащих, фонд явно имел и свои интересы, что, впрочем, не так важно — решение вступило в силу и, к сожалению, является достаточно прочным. Вероятно, было бы целесообразно проверить ст. 35 на соответствие Конституции РФ, которая провозглашает право на свободное использование своих способностей для предпринимательской деятельности и не ставит его в зависимость от того, насколько способен гражданин осуществлять эту самую деятельность и под силу ли ему поддержание чистых активов в пристойном состоянии. Конечно, это право, как и любое другое, в силу ч. 3 ст. 55 может быть ограничено законом, но лишь в целях защиты основ конституционного строя и других важнейших объектов. Относится ли к ним интерес акционера, не получающего дивидендов (в конце концов, акции можно продать, что «Лукойл-Гаранту» много раз предлагали), возможно, будет разъяснено компетентным органом, и жаль только, что не по запросу Арбитражного суда города Москвы, который прямому действию Конституции значения явно не придал.