Шоу под надзором прокурора

Довольно часто во время спецопераций правоохранительных органов, проводимых в людных местах, под «горячую» руку бойцов попадают не только подозреваемые, но и граждане, не имеющие к цели операции никакого отношения. Выявить же виновного в таких случаях невозможно, ведь сотрудники спецподразделений действуют в масках.

Какие-то люди лежат на земле с руками за головой, а вооруженный молодец в бронежилете и маске ногами или дубинкой бьет нерасторопных. Знакомая всем картинка телевизионных новостей. Однако одно дело — оценивать происходящее на экране телевизора, сидя дома на диване, и совсем другое — ненароком очутившись в офисе, когда там проводится одна из спецопераций, именуемых в народе «маски-шоу». Как в такой ситуации защитить свои права, нарушенные анонимным воякой? И на каком основании он их нарушает?

30 января 2001 г. Генеральным прокурором РФ был подписан Приказ «Об усилении прокурорского надзора за законностью производства обысков и выемки документов», из текста которого явствует, что Генеральная Прокуратура и прокуроры на местах должны решительно пресекать попытки использования спецподразделений в целях оказания психологического воздействия или давления. Случаи проведения обыска или выемки без санкции прокурора при отсутствии обстоятельств, не терпящих отлагательства, расцениваются как грубейшее нарушение закона…

Казалось бы, ситуация урегулирована. Однако не до конца.

Проведение обыска и раньше в соответствии со ст.168 УПК РСФСР требовало санкции прокурора, а вот на проведение выемки предметов и документов эта санкция согласно ст.167 УПК РСФСР нужна была только в том случае, если подлежащие изъятию документы содержат сведения, являющиеся государственной тайной, во всех же остальных случаях достаточно было постановления следователя. Теперь требования вроде бы ужесточились, но «лазейка», которой при желании можно злоупотребить, осталась — это так называемые случаи, не терпящие отлагательства (т.е. такие, когда имеются данные о том, что лицо, в распоряжении которого находятся существенные для дела объекты, принимает меры к их уничтожению). Так что, по сути, Приказ Генерального прокурора РФ мало что меняет.

Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ даже в последней редакции от 20 марта 2001 г. допускает вмешательство в личную жизнь до возбуждения уголовного дела, при отсутствии признаков преступления (ст.ст.2, 8 Закона). Не устанавливая какой-либо процессуальной формы осуществления такого вмешательства, Закон позволяет использовать полученные в этот период данные в качестве доказательств по уголовным делам.

Оперативно-розыскная деятельность, не урегулированная должным образом ни одной из отраслей права, проводится в порядке, изложенном в секретных подведомственных актах, с применением негласных сил и средств, не допустимых в уголовно-процессуальной деятельности. Так, в тех самых «не терпящих отлагательства» случаях допускается проведение оперативно-розыскных действий, ограничивающих конституционные права граждан, причем на основании постановления самого осуществляющего эту спец-операцию органа, с уведомлением суда в течение 24 часов. В течение 48 часов с момента начала проведения операции орган, осуществляющий ее, обязан получить судебное решение о проведении такого мероприятия либо прекратить его.

Демократичным по форме было решение ввести в вышеназванный Закон норму, согласно которой действия, ограничивающие конституционные права граждан, проводятся только по судебному решению. Но, повторим, только по форме. На практике же процедуры принятия таких судебных решений нет (т.е. кто участвует в принятии решения, каков порядок принятия, нужны ли объяснения ходатайствующих об этом, что из себя представляют реквизиты судебного решения и т.п.), а если нет обосновывающих материалов, решение суда незаконно.

Пока же спецоперации, проводимые в людных местах, порой сопровождаются нанесением телесных повреждений лицам, не имеющим к цели этих операций никакого отношения. Бывает, что и пуля какому-нибудь постороннему достанется. Выявить же виновного невозможно, ведь сотрудники спецподразделений действуют в масках. А коллективной ответственности в УК РФ, как известно, нет.

Во всем мире при проведении операций с использованием масок сотрудникам спецподразделений в целях личной ответственности выдаются номерные нагрудные знаки. Такие же знаки с указанием правоохранительного органа, к которому относится сотрудник, и надписью «физическая защита» в соответствии с приказами МВД, Налоговой полиции должны выдаваться сотрудникам спецподразделений и в нашей стране.

В приказах указываются порядок проведения спецопераций, лица, ответственные за выдачу нагрудных номерных знаков, и т.п. Да только приказы эти мало кто выполняет. Проходят они с грифом «ДСП», а значит, доступ к ним ограничен (как, например, к приказу Центральной службы налоговой полиции «Об экипировке сотрудников подразделений физической защиты федеральных органов налоговой полиции, принимающих участие в спецмероприятиях» от 17 июня 1997 г. N 204).

Если бы прокуратура реально надзирала за законностью, ее приказы носили бы не декларативный характер, а заполняли бы пробелы и несоответствия в действующих законах. Тогда и в отношении закрытых подзаконных актов она бы издавала соответствующие указания с целью строгого их исполнения.

Невыполнение участниками спецопераций требования об обязательном наличии у каждого из них номерного нагрудного знака приводит к тому, что ответственность за противоправные действия во время операции несет осуществляющий ее орган. Именно к нему вынуждены предъявлять свои требования пострадавшие граждане или организации, а не к конкретному лицу, которое должно было бы понести ответственность. Безнаказанность же конкретных сотрудников влечет за собой новые нарушения ими прав граждан.